Lingua est hostis hominum, amicusque diaboli et feminarum
От Promth
Снег для кенгуру
Книга представляет собой головоломную смесь теории и чистого романного текста в духе раннего Корхеса. Исключительно научные выкладки о полярных видах Рыжего кенгуру с репринтными вставками исследований мискатоникской научной экспедиции чередуются с историей охотника на кенгуру по имени Франц, показанной в виде его воспоминаний. Спустя много лет Франц, сидя на веранде, разговаривает со своим правнуком, рассказывая ему историю своей бурной жизни.
Эта история с напряженной интригой, включающая в себя престарелого редактора из йоркширского альманаха, отчаянную кубинскую авантюристку, бывалого подводника, конечно же, самого Франца и некоего загадочного "Эль Кенуу" развивается скачкообразно, вклиниваясь в научный текст по строчке, странице, абзацу, причудливо перемешиваясь с научными фактами.
Дело осложняется тем, что Франц страдает сложным видом раздвоения личности, и под конец он сам уже не знает, кому рассказывает свою историю - кто читает ее - кто ее слушает.
Книга усиленно притворяется литературой не для всех, и пока это получается настолько успешно, что в магазинах ее ставят в отдел чешско-французских словарей.
Цитата:
"... но ружье буквально примерзало к пальцам. Проблема в наличии сумчатых костей?
- Дело не в весе или цвете шкуры. Гораздо важнее снег.
Я зло посмотрел на него - грязные абажуры цвета пива нагло размалевали Эль Кенуу под какого-то божка вуду.
- The Kangaroos, - перешел он вдруг на техасский английский, - The Kangaroos are jumping. And that's all".
Снег для кенгуру
Книга представляет собой головоломную смесь теории и чистого романного текста в духе раннего Корхеса. Исключительно научные выкладки о полярных видах Рыжего кенгуру с репринтными вставками исследований мискатоникской научной экспедиции чередуются с историей охотника на кенгуру по имени Франц, показанной в виде его воспоминаний. Спустя много лет Франц, сидя на веранде, разговаривает со своим правнуком, рассказывая ему историю своей бурной жизни.
Эта история с напряженной интригой, включающая в себя престарелого редактора из йоркширского альманаха, отчаянную кубинскую авантюристку, бывалого подводника, конечно же, самого Франца и некоего загадочного "Эль Кенуу" развивается скачкообразно, вклиниваясь в научный текст по строчке, странице, абзацу, причудливо перемешиваясь с научными фактами.
Дело осложняется тем, что Франц страдает сложным видом раздвоения личности, и под конец он сам уже не знает, кому рассказывает свою историю - кто читает ее - кто ее слушает.
Книга усиленно притворяется литературой не для всех, и пока это получается настолько успешно, что в магазинах ее ставят в отдел чешско-французских словарей.
Цитата:
"... но ружье буквально примерзало к пальцам. Проблема в наличии сумчатых костей?
- Дело не в весе или цвете шкуры. Гораздо важнее снег.
Я зло посмотрел на него - грязные абажуры цвета пива нагло размалевали Эль Кенуу под какого-то божка вуду.
- The Kangaroos, - перешел он вдруг на техасский английский, - The Kangaroos are jumping. And that's all".